Душа тоскует по гармони
Вечен спор — чья деревня лучше. Да та, где жил гармонист, потому как к нему сходились все песни, а на тех полянах, вытоптанных танцорами, столько любви зародилось, столько печалей и страданий отзвучало — кто их считал? Напоешься, напляшешься — и камень с души, и заботы легче, и день в радость.
Только гармонистов со временем в деревнях потеснили радиолы, магнитофоны, вокально-инструментальные ансамбли и группы. Но душа, отвергая новые ритмы, тоскует по гармони, потому что только с нею сердцу легче высказать себя. Пристрастие к народным музыкальным инструментам у Александра Бакуменко из села Кундран Убинского района появилось еще в детстве.
— Шла война, — вспоминает Александр Михайлович, — все мужчины были на фронте, в том числе и мой отец, его братья. На ферме и в поле работали женщины. Мама рано уходила и поздно возвращалась домой. А чтобы мы с братом никуда не разбегались, она вытаскивала из заветного уголка дядину балалайку, и мы целый день могли провозиться с ней, не помышляя о шалостях...
Может быть, тогда-то, в далеком детстве, и зародилась у Александра Михайловича заветная мечта — купить гармонь и научиться на ней играть.
— С другом Анатолием мы учились на механизаторов в Колыванском училище, — рассказывает он. — Молодые были. Пойдем, бывало, на точок, тогда так вечерки назывались, а там вовсю гармонь, баян, аккордеон играют. Однажды поставили перед собой цель: любой ценой купить себе гармошку. Друг мой двадцать рублей стипендии получал, я — десять. Через два месяца собрали нужную сумму, купили гармонь — и давай учиться. Мы своей музыкой так надоели соседям, что они не раз спрашивали у нашей хозяйки, у которой мы жили на квартире, когда эти музыканты уедут.
Освоив игру на гармони, Александр Михайлович увлекся баяном. Было это в армии. Друзья уходили в увольнение, а он — за баян. Где по самоучителю, где по слуху, но инструмент освоил.
Когда изучением аккордеона занялся, думал, что не осилит. Чуть другая клавиатура отпугивала, но мелодичность инструмента все больше и больше влекла к себе.
Теперь в арсенале у Александра Михайловича полный набор народных инструментов: балалайка, гармонь, баян, аккордеон.
— Иногда такая необъяснимая тоска на сердце нападет, что ничего не хочется, — продолжает он. — Возьмешь в руки гармонь, раскинешь меха и сразу вспоминается: черемуха в белом цвету у палисадника, золотые шляпки подсолнухов, разлив пшеничного поля, трава-мурава, по которой так приятно ходить босиком, запах свежевыпеченного хлеба, а вечером, когда падает на землю закат, зовущая к себе вечерка.
И замелькают тогда в виртуозных переборах пальцы гармониста, и во всей красе предстанут звуки, идущие прямо в сердце, и не заметишь, как распрямишь плечи, а ноги сами вынесут тебя в круг.
А рядом с мужем всегда его супруга Анна Федоровна. С задорной частушкой или задушевной песней. Голос голосистый, звонкий, далеко над рекой слышен он.
Не перевелись еще на кундранской земле гармонисты. Кроме Александра Бакуменко радуют игрой земляков Виталий Енин, Юрий Файферт, Петр Труфанов, Владимир Воронько, Юрий Гляненко и многие другие, радуют народной песней, пляской, частушкой. Пока есть в селе такие гармонисты, жива будет гармонь.
| |